Звезда по имени Эльвира

Ее Мона из «Безымянной звезды» поражает воображение. Женщина из некоей другой реальности. Красота, которая существует вне национальности, страны, вероисповедания. Женская дерзость и свобода, очарование и своеволие, детскость к сексуальность, соединенные в полунагой белокурой красавице, которая явилась в дрему-честь провинциального городка ниоткуда и так же в никуда исчезла.
Для героя пьесы она становится его личной Безымянной ; звездой. Для множества саратовских -театралов у звезды есть имя — Эльвира Данилина. На днях она получила приглашение от Олега Табакова в Московский художественный театр. Исполнять роль Одинцовой в спектакле «Отцы и дети».
Эта женщина успевает фантастически много: играть ведущие партии в театре, преподавать на театральном факультете, вести телепрограмму на ТВ.
— Как у вас хватает на все времени и сил?
— Не знаю. Это труднообъяснимая реальность даже для меня самой . Иногда думаю, что по идее я уже должна бы упасть. А я держусь, и ничего.
— Эльвира, в последнее время вы порадовали город двумя абсолютными, до кончиков ногтей женщинами — Бланш из «Трамвая «Желание» и Моной. Скажите, какая из них ближе вашей человеческой сути?
— Я полагаю, что и в той, и в другой героине есть какая-то часть меня. Да и не только в них. В любой из сыгранных мною ролей живу я сама со своими страхами, мечтами, стремлениями. Актерство — странный удел. Мы оживляем образы. Чтобы зритель поверил, что перед ним на сцене живой человек, а не просто персонаж, актер должен включить в себе столь много! Свою эмоциональность, чувствительность, интуицию. Чтение пьесы, вхождение в роль — это ведь очень и очень непростой процесс. Важны не только слова, текст. Значительно и то, что стоит за словами. Нет, я имею в виду даже не подтекст, а какие-то психофизические изменения, происходящие с человеком, готовым воплотить судьбу того или иного персонажа. Знаете, я убеждена, что в настоящем, хорошем актере изменения происходят даже на уровне циркуляции крови. Актер, создающий образ, меняется биохимически. Я уверена в этом. Если провести медицинские исследования актера, находящегося в атмосфере игры, то, полагаю, моя версия подтвердилась бы.
— А образ может завладеть актером и за пределами сцены?
— Может. И со мной это было. Вдруг ловишь себя на мысли, что между тобой и твоей героиней происходит некая связка. Начинается перекличка жизненных событий, каких-то встреч. Все это очень сложно облекать в слова, но тем не менее это реальность, которая существует. В актерстве, настоящем высоком актерстве, непременно есть магия. Я не знаю, какого она цвета - белая, черная или алая, благородная она или низкая, но то, что МАГИЯ СУЩЕСТВУЕТ, бесспорно, Ну и потом актерство — это конечно кладезь твоих собственных впечатлений о жизни. Я слушала интервью с Галиной Волчек, кажется, по каналу «Культура», и она замечательно сказала, что ощущает себя копилкой всяческих состояний и ощущений, которые ей непременно пригодятся в творчестве. Точнее не скажешь. Актеры, режиссеры по сути своей профессиональные наблюдатели и анатомы своих эмоций. Я очень люблю разглядывать лица людей. Может, кому-нибудь такое хобби покажется странным, немного сумасшедшим, но я люблю придумывать истории про незнакомцев. Я всматриваюсь в лица прохожих, случайных попутчиков и воображаю, кем является этот человек и кем он мог бы быть.
— Эльвира, а в чисто волшебный мир верите? В эльфов, например?
— Эльфы, они всегда где-то рядом. Где-то поблизости от людей. Вот в этом можете не сомневаться: маленький народец наш ближайший сосед. Иногда краем глаза я отчетливо вижу какое-то колыхание сбоку от меня. Какое-то движение. Р-раз, и словно кто-то бесшумно промчался, прошуршал мимо.
Я верю в тонкий мир, отчетливо понимая, что для кого-то заявления такого рода запредельны. Существует масса народа, с которым ни о каких эльфах говорить в принципе не нужно. И даже опасно. Для них это на грани шизофрении. Но я ведь никому не навязываю своих представлений. И поделиться мыслями о захватывающих мистических ситуациях я могу только с самыми близкими людьми, которые существуют на том же уровне чувствительности, что и я.
Не буду скрывать, у меня бывали ситуации, когда я просыпалась, звонила какому-то близкому мне человеку и рассказывала, что за сон увидела прошедшей ночью. Мне расшифровывали сон, и он начинал сбываться.
— В ваших героинь влюблялись разные мужчины — от брутальных самцов до недотепистых школьных учителей. Скажите, ну а в миру каким должен быть мужчина, способный заворожить Эльвиру Данилину?
— Заворожить меня?! (Смеется. - СМ.) Я ведь Змея по гороскопу, поэтому беспроигрышный вариант для мужчины,наверное, купить дудочку и сыграть на ней соответствующую мелодию. Глядишь и подманит меня.
— Ну а если серьезно?
— Если серьезно, то давайте я просто перечислю качества, которые в мужчинах терпеть не могу. Я ненавижу в представителях сильного пола мелочность, сутяжничество, короче, мелкотравчатость. Еще мужчина, на мой взгляд, должен брать на себя ответственность, должен отвечать за женщину, которую приручил. Хотя, нет, это все не те слова. Ничего и никому мужчина не должен. Все свободны вести себя так, как им подсказывает их душа. Что касается меня, то мне по душе люди — и мужчины, и женщины, способные взорвать обыденность. Устроить праздник. Сказать в разгар самой большой психологической запарки: да пошло оно все! Давайте радоваться жизни!
И конечно, способный привлечь мое внимание мужчина не должен быть занудой, говорящим только о делах в своем офисе. Хочется, чтобы с тем, кто тебе нравится, было интересно. На свете такое число потрясающих тем, на которые можно рассуждать часами. Собеседников, с которыми можно было бы поговорить на эти темы, — считанные единицы.
Ну и конечно, мне импонирует, если мужчина сражается со мной без забрала. Если он ловит перчатку, которую я ему бросила, и позволяет мне выбрать оружие. Если же я выхожу со шпагой, а он с кувалдой, о каком честном поединке может идти речь?!
— Насколько я поняла, любовь, страсть, одним словом, чувственный роман — это для вас прежде всего коррида?
— Да, коррида. А чем же должна быть еще любовь?! Вялотекущей пневмонией, что ли? Я не знаю и не представляю, как можно жить без страсти, без огня. Хотя, догадываюсь, что тому мужчине, что рядом со мной, приходится несладко. У меня ведь характер — смертный ужас, не у каждого мужика подобный нрав. Несколько поколений мужчин моей семьи, похоже, постарались, чтобы весь запас накопленной ими энергии сбросить в одного ребенка. То есть в меня. На энергетическом уровне общаться со мной мужчине нелегко. Я сильный человек. Но я такая, как есть. Я не приемлю любовь, если она не коррида. Потому что сорбит, он для диабетиков. Здоровым людям нужен сахар и наслаждение от него. Сейчас, увы, наступает время суррогатов, полуфабрикатов. Причем не только гастрономических, но и в сфере чувств. Подавляющее большинство народа боится любви. Ее страданий, переживаний, груза ответственности, того трагедийного мига, который наступает, когда любовь уходит. Но не важно, что она уходит. Важно, что она была.
— Вы сказали «подавляющее большинство народа боится любви». А вы, стало быть, в меньшинстве?
— Да, и я считаю, что это то самое меньшинство, в котором пребывать и почетно, и престижно. Хотя и драматично.
— Скажите, а какого цвета для вас любовь?
— Желтого.
— А радость?
— Оранжевого.
— Прекрасная актриса на сцене, вы часто играете в жизни?
— Я думаю, что мне не мешало бы чаще играть на сцене жизни, но реальные эмоции читаются в глазах. Я знаю за собой такой грех: не успеваю погасить выражение иронии во взгляде, когда сталкиваюсь с абсурдностью, глупостью или безвкусием. Да еще фразочку какую-нибудь в комплекте к выражению глаз могу отпустить. Потом каюсь, но дело-то уже сделано.
— Вы становились когда-нибудь героиней сплетен?
— Ох! (Смеется. — СМ.) Чем-чем, но байками про себя я не обижена. Мне передавали рассказы о моих захватывающих приключениях в обществе влиятельных людей, с которыми я даже не знакома. И вообще, хотя я совершенно не тусовочный человек, мне приписывались такие подвиги, что будь даже четверть того, о чем говорилось, правдой, непонятно, когда бы я работала. У меня в вихре гламурной жизни просто времени бы на это не хватило.
— Вы страдаете от подобных слухов?
— Раньше — да. Теперь уже нет. У меня существует железное правило о неприкосновенности моей личной жизни. Правду-то обо мне все равно не узнают.
— И много ли тайн скрывает актриса и женщина по имени Эльвира?
— Тайны действительно есть. Их просто не может не быть. Потому что наша повседневная жизнь будет покруче гетевского «Фауста».
— Существует ли выхваченная из контекста фраза какого-либо писателя, бестолковое цитирование которой вас раздражает?
— Да, это «красота спасет мир», которую употребляют к месту и не к месту. Меня всегда тревожило и волновало, кто же спасет саму красоту?! У нее ведь ни клыков, ни копыт нет. Красота — это нечто хрупкое, безмятежное. Ее саму надо крепостными воротами окружать, и рвом с водой, и автоматчиками.
— Как, по-вашему, люди управляют своей судьбой?
— Я полагаю, что нам дается возможность корректировать судьбу. Но в чем-то значимом, масштабном она определена. Судьба дается нам вместе с характером, внешностью и волей. Думаю, что ни одно из этих составляющих не является случайным. И уж во всяком случае день нашего рождения и день смерти точно предначертаны.
— Мысли о смерти вас пугают?
— Смерть — это начало некой новой реальности. Захватывающее и устрашающее приключение. Это жизнь, но в некой другой форме, про которую мы ничего незнаем до тех пор пока не умрем.
— Скажите, Эльвира, а если допустить фантастическую возможность, что перед вами, женщиной, вызывающей на сцене фантомов и способной видеть эльфов, вдруг появился бы незнакомец. И он предложил бы вам отправиться в другую параллельную реальность, сказав, что вас избрали для этой миссии. Но условие было бы поставлено одно: вы никогда не вернетесь. Навсегда оставите тех, кого любите. И это плата за то, что вы увидите ранее взгляду смертного человека не доступное. Вы согласились бы на это предложение?
— Знаете, а я ведь думала об этом. И в зависимости оттого, что я переживала на тот период, я говорила да или нет этому фантастическому приглашению, вполне допуская его реальность. У меня были периоды, когда моих земных сил уже недоставало, чтобы отводить удары судьбы. Я испытала состояния, когда вглядывалась в будущее и не видела ничего, кроме тьмы. И бывало, когда жить не хотелось. И вот когда я достигала, кажется, точки невозвращения в своем отчаянии и скорби, только тогда помощь и приходила.
С годами я поняла одну вещь: в этом мире действительно все очень гармонично. Каждый, если по большому счету, заслуживает то, что имеет. И креста не по силам Бог не дает. Бога вообще не надо раздражать и гневить.
Трудно тебе, погряз в болоте — вспомни Мюнхгаузена, вспомни, как он сам вытягивал себя за волосы из болота. Честное слово, это неплохой объект для подражания.

Беседовала Светлана МИКУЛИНА «КП» 30.01 – 06.02. 2008